В.Н. Татищев (потрет работы неизвестного художника)
Василий Никитич любил пошутить, что-де его фамилия образована от церковно-славянского «тать ищи!», то есть «ищи вора!» — отсюда и периодически возникавшие по долгу службы столкновения с казнокрадами. Хотя те же самые вороватые чинуши любили обвинить Татищева в незаконном присвоении государева имущества. Несмотря на эти поклепы, В.Н. Татищев вошел в историю как основатель Перми и Екатеринбурга. 29 апреля 2012 года (по новому стилю) исполняется 326 лет со дня рождения этого неординарного, энергичного человека — историка, экономиста, географа, государственного деятеля, автора первой русской энциклопедии.
Карьера Татищева началась с военной службы при Петре Великом. Василий Никитич участвовал в Северной войне, рубился в Полтавском бое. Затем, уже достаточно взрослым, 24-летним, повидавшим жизнь, поехал учиться за границу. При Екатерине I впервые отправился на Урал развивать металлургическую базу страны. При Анне Иоанновне, несмотря на открытое недовольство бироновщиной, возглавил Монетную контору. При Елизавете Петровне занимал пост астраханского губернатора.
Славный перечень достижений можно отыскать в любой энциклопедии. «Популярные» статьи дополняют фактографию жутковатыми историями о санкционированных Татищевым казнях и пытках преступников. Что этим хотят сказать авторы таких публикаций? Видимо, опорочить тайного советника и «варварскую» Россию вместе с ним. (Хотя в «просвещенной» Европе в ту пору тоже жестоко казнили и пытали; достаточно напомнить, что в еще в начале XIX в. вдоль набережной Темзы стояли колья с отрубленными головами казненных.)
За сухой справкой словаря и людоедскими статьями «разоблачителей» неизменно остается деятельность Василия Никитича как талантливого преподавателя, отца системы горнозаводского профессионального образования, которая, претерпев различные изменения, дожила до нынешнего дня и которой мы обязаны, по словам президента Международного союза металлургов С.В. Колпакова, такой национальной особенностью, как наличие в российской металлургии высококвалифицированных кадров рабочих и специалистов.
Первую горнозаводскую школу на Урале открыл в 1709 г. Никита Демидович, родоначальник династии Демидовых. Но не все историки считают этот факт достоверным. Кроме того, Никита Демидович пошел на это по велению императора Петра I. И наконец, одна школа погоды еще не делает. Татищев же открыл много школ, запустил процесс массового обучения рабочих и служащих, постарался охватить разные сословия, действовал по собственной инициативе и — самое главное — не держался официального курса на подражание Европе, а скорее наоборот, исходил из местной специфики, отчего его горные школы стали уникальным явлением, неизвестным нигде более в мире.
Своим указом Петр I открыл обычные «цифирные» и «словесные» школы, а Татищев превратил в ведомственные заводские школы, адаптировав их к условиям горнозаводского производства, чтобы образовательные учреждения могли удовлетворять запросы развивающегося уральского хозяйства, в ту пору активно осваивавшего новые методики поиска ископаемых, новые технологии добычи и новые принципы финансового учета и менеджмента. Ученики такой школы еще до ее окончания обучения привлекались к выполнению производственных и прочих хозяйственных работ, обычно относящихся к их будущим профессиональным обязанностям. В целом процесс обучения был нацелен не только на банальную передачу знаний, но и на воссоздание особого, горнозаводского духа, без которого глубокое понимание уральской действительности молодежью.
Татищев был воспитан в соответствии с идеями своего века, отчего уповал на индустриальный прогресс, которого не видел без грамотных квалифицированных кадров. Берг-коллегия полностью согласилась с аргументацией Василия Никитича, постановив «набрать в школу подъяческих детей, церковников и молодых разночинцев и обучать их цифири, геометрии и горным делам». Если честно, то Татищев видел необходимым обучение и крестьянских детей, но эти мысли просветителя опережали эпоху.
В татищевских школах воспитанники обучались распознавать руды по внешнему виду, определять их внутреннее содержание, изучать механику (чтобы «силу машин вычитать, оные вновь сочинять, и с пользою в действо приводить»), архитектуру, камнерезное и гранильное дело, а также ремесла нужные «и механикам, и многим другим мастерам» — токарное, паяльное, столярное и др. Кроме того, в школах готовились бухгалтеры, кладовщики и клерки широкого профиля.
Василий Никитич считал важным не ограничиваться сухими науками, как это делается в нынешних техникумах и вузах. Сегодня молодой «специалист» не умеет вести деловые переговоры, отвечать на телефонные звонки, составлять письма. В татищевских школах учили «всему честному обхождению, говорить и кланяться искусно, старейших почитать словом и местом не токмо в школе, но и в домах».
Воспитательный подход В.Н. Татищева опирался на тщательно продуманную им методику преподавания, изложенную в ряде педагогических трудов и в первую очередь в «Разговоре двух приятелей о пользе наук и училищ». В этом сочинении, в частности, Василий Никитич предлагает различать все дисциплины на: «науки нужные» (грамматика, экономика, медицина, логика, богословие); «науки полезные» (математика, физика, география, языковедение, риторика, иностранные языки, история); «науки тщетные» (астрология, в ту пору еще не отделившаяся окончательно от астрономии); и «науки вредные», порождающие суеверия (нумерология и прочие оккультные знания).
Ключевым моментом в преподавании горного дела, истории и географии Татищев считал уклон в сторону экономики. О каком развитии промышленности может идти речь, если горняк дальше свойств минералов судить не может? Велик ли смысл от истории, если она лишь пересказывает военную хронику да анекдоты об эротических приключениях монархов? Есть ли толк в географии, которая сводится к зубрежке перечня городов в разных губерниях? Чтобы осмысленно судить о пользе горного дела, об исторических процессах и о жизни регионов, нужно смотреть на мир через микроскоп экономического анализа. Задолго до Адама Смита В.Н. Татищев разработал учение об «экономии государственной, яко о части политической» — то, что сегодня называется политэкономией.
Экономические воззрения Татищева погубили его карьеру. Он противился петровским реформам в части снижения пробы серебра в деньгах. Боролся за улучшение торгового баланса страны. Считал полезным поощрять предпринимательство в экономически развитых регионах, а в экономически слабых или стратегически важных усиливать государственное участие и борьбу с частными монополиями. Предлагал слегка занавесить «окно в Европу» и активно налаживать торговые связи с Бухарой, Турцией, Ираном и Китаем. Рекомендовал запретить розничную торговлю иностранцев, оставив лишь крупнооптовую торговлю для наиболее важных заграничных поставщиков.
Иными словами, Василий Никитич предлагал все те полезнейшие меры, на которые ни в одну эпоху ни власть, ни бизнес в России не согласились бы.
Поскольку благовидных предлогов для устранения неспокойного дворянина не находилось, то копать под него начали через монетную реформу. Переплавка старой монеты на новую, осуществляемая в ходе этой реформы, была передана в руки частников, которые основательно нажились на «госзаказе», хотя и в казну руку не запускали, а сверхприбыль получали от не вполне честных схем скупки серебра у населения.
Татищев руку в казну тоже не запускал. И взяток в прямом смысле слова не брал. Но — такова уж была психология XVIII века! — закрывал глаза на обогащение купцов, получая от них в знак признательности дорогие подарки. Разумеется, «борцы с коррупцией» использовали этот грешок Василия Никитича, чтобы добиться его удаления из столицы.
Государыня Анна Иоанновна помиловала Татищева и дело против него прекратила, однако идти против своего окружения не могла, отчего отправила Василия Никитича с новой миссией на Урал, то есть фактически в ссылку. Но на этом злоключения не закончились. Доносы продолжали сыпаться один за другим, и в конечном итоге, уже успев побыть губернатором Астраханской губернии, он попадает в настоящую ссылку: Татищева запирают в подмосковном селе Болдино.
Как и у Пушкина, у Татищева началась своя «болдинская осень»: здесь ученый завершил свой труд «История Отечества с древнейших времен», здесь написал несколько опусов по экономике, здесь же встретил смерть 15 июля 1750 г. и был похоронен.
Памятником В.Н. Татищеву служит, во-первых, слава таких выпускников горнозаводских уральских школ, как Иван Иванович Ползунов — изобретатель первой паровой машины и Козьма Дмитриевич Фролов — создатель первых заводов-автоматов. А во-вторых, сама система горнозаводского образования, претерпевшая немало изменений, но тем не менее здравствующая и поныне.